[nick]Дейнос Собекк[/nick][status]очищение разрушением[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/ed/18/t293444.png[/icon][inf]<div class="persona"><a href="http://press.rusff.me/viewtopic.php?id=38">Дейнос Собекк</a>, 11о;</div> <div class="osebe">дитя-солдат, раб Пандемии; оружие, ненавидящее владельца</div> <div class="inftab">рыцарь ярости // лайм // пандемия // винтовковидный</div>[/inf]Шум улиц был непривычен почти до боли. Это казалось далёкой мечтой - вновь оказаться вне серых стен казарм, свободным делать что он захочет, не боясь бесконечных наказаний за секундные опоздания и будучи способным спать без боли во всём теле. Дейнос желал этого так сильно, в первые перигеи, пока измождающая рутина тренировочных - пыточных - дней и слова психиатров не выбили из него эти мысли, оставив внутри лишь глухое гудение. Он перестал надеяться, и перестал давно.
Почему же теперь, когда старая мечта вдруг решила исполниться, всё ощущалось таким пустым?
Риторический, бессмысленный вопрос. Он знал это, и знал прекрасно. Его бы не отпустили просто так, не наградили бы, сочтя удавшимся экспериментом, если бы он действительно им не стал. Дейнос был, в глубине души, хорошим троллем. Пускай он не мог вспомнить точно, с старыми-добрыми днями, разбитыми в слишком хорошей попытке переплавить его в оружие, он знал, что в детстве он помогал другим. Что он бы разбился, но попытался сделать мир лучше. Что он ни за что не убил бы по команде невинного тролля.
Дейнос умер в тот момент, и теперь в его коже ходило чудовище.
Он остановился и потёр глаза, мгновением спустя вновь посмотрев вперёд холодной маской. Показывать слабость его отбили уже давно - это было одним из первых написанных лаймовой кровью уроков, и старые привычки умирать не собирались. Тем более, что повода убивать их не было; его свобода была иллюзорной, свобода пса на поводке, которого отпустили погулять. Мысль звучала так, словно он должен был почувствовать к себе отвращение. Вместо этого Дейнос не почувствовал ничего. Он возобновил шаг.
Что он искал здесь? Большой Город был ему чужд, но Котловина не ощущалась роднее. Он вырос здесь, но обороты солдатом-рабом вытеснили всё остальное, и теперь он подходил этому месту так же, как на нём сидела гражданская одежда. Простая, неподходящего размера и неподходящего фасона, уже висящая в шкафу выделенной накануне личной комнаты и наверняка выданная лишь для галочки. Плевать - если альтернативой была военная форма, он мог заявиться в город и в грязных тряпках. Дейнос вновь огляделся и заметил барную вывеску.
Подойдёт.
Полминуты спустя тролль вытащил из кармана несколько заработанных на крови банкнот, сев у барной стойки, и кинул на бармена мёртвый взгляд.
- Здравствуйте. Самого крепкого, что у вас есть. Побольше.

[nick]Дейнос Собекк[/nick][status]очищение разрушением[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/ed/18/t293444.png[/icon][inf]<div class="persona"><a href="http://press.rusff.me/viewtopic.php?id=38">Дейнос Собекк</a>, 11о;</div> <div class="osebe">дитя-солдат, раб Пандемии; оружие, ненавидящее владельца</div> <div class="inftab">рыцарь ярости // лайм // пандемия // винтовковидный</div>[/inf]Множество напитков сноровисто сливались в сложный на вид коктейль под мертвенно-спокойным взглядом Лайма, скрывающим меланхолично текущие мысли. Взрослый лоб, 10 оборотов, но он почти ни разу до этого не пил. Разумеется, он слышал об этом, знал из полузабытых рассказов; но ему было едва ли 7 оборотов, когда его забрали, и в те времена Котловина ещё не была... этим.
Дейнос сдвинул брови, еле заметно. Не он один был сломан новым режимом.
- Извините за бестактный вопрос - у вас что-то стряслось? Выглядите подавленно.
Тролль поднял глаза, словно лишь после вопроса вспомнив о существовании бармена за стойкой. О чём он говорил до этого? Кажется, о чистом сахаре. Что же, почему нет - в конце концов, он пришёл сюда забыться.
- ... - Собекк открыл было рот, но не смог найти слов. В самом деле, о чём тут можно было говорить, что можно было сказать? Он был монстром, и если что и могло это изменить, то не беседа с любопытным незнакомцем. Незнакомцем. Дейнос задумался на мгновение, думая, нормально ли для барменов интересоваться жизнью посетителей. Наверное, да. Он никогда ранее не был в барах.
Лайм схватил поставленный на стойку коктейль и осушил одним долгим глотком. Резкая, непривычная сладость и пузыри газа - он едва не закашлялся, но в тренировках бывало и хуже. Поставив его обратно с намёком на гримасу на лице, Дейнос вновь задумался над вопросом. Если он и ответит на него, с чего можно начать? С ним стряслось слишком много, как слишком быстро, так и слишком давно - и вываливать историю жизни на, практически, первого встречного казалось излишним.
С другой стороны, это было едва ли не первое доброе слово за три оборота, пусть Собекк и не считал, что его заслужил. При всех его грехах, отвечать на доброту безразличием тролль не желал.
- ...что-то в этом роде, - вновь начал Лайм, смотря в пустоту, - И да, сахар не помешает.
- Скажите мне, - неожиданно для себя самого продолжил он, - если бы вам сказали... сделать что-то ужасное под угрозой заточения и боли, сделали бы вы это? Сделали бы, и сумели бы продолжить после этого жить?

[nick]Дейнос Собекк[/nick][status]очищение разрушением[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/ed/18/t293444.png[/icon][inf]<div class="persona"><a href="http://press.rusff.me/viewtopic.php?id=38">Дейнос Собекк</a>, 11о;</div> <div class="osebe">дитя-солдат, раб Пандемии; оружие, ненавидящее владельца</div> <div class="inftab">рыцарь ярости // лайм // пандемия // винтовковидный</div>[/inf]- ...то и жить бы сумел.
Дейнос застывает, не в силах поднять взгляд. Разумеется - каким мог быть иной ответ? Ты знаешь, каким, шепчет предательский голос на краю сознания, и тролль хватает, отрывисто, зиплок со стола, лишь бы его заглушить, продолжить притворяться, что не слышал его всю дорогу сюда. Ты знаешь, повторяет он, пока Лайм - не дрожащими, дрожь в руках означает муштру, а муштра означает боль - руками вспарывает пакетик и сыплет порошок себе в горло.
- ...да. Да, повторите, - хрипит Собекк, позволяя себе кинуть отрывистый взгляд на пустое заведение. Пустое - значит, нет лишних ушей. Обороты в армии успели приучить его, что уши есть и у стен, но это бар, выбранный им случайно, посреди Котловины. Если кто и проболтается, убеждает себя Дейнос, то только бармен. И если этот Оливка окажется ушами Геноцида... так тому и быть. Так тому и быть.
Под грузом содеянного Лайм ощущает себя Атлантом. Он не может так дальше, не может держать всё в себе, тихо ломаясь под напряжением. Он должен; но между "должен" и "может" целый мир разницы, и Дейнос ощущает, что не может пересечь и шага. Новый коктейль сливается в шейкере, почти гипнотизирующе, пока тролль гадает, дурно ли ему от воспоминаний или сахара, ударной дозой ударившего в кровь и мозг. Должно быть, оба.
Он вновь открывает рот, чтобы что-то сказать, и вновь обнаруживает себя ищущим подходящие слова. Он должен с чего-то начать и чем-то продолжить; но с чего? Без контекста его история лишь довершит образ душевнобольного, а с ним - наткнётся на первое возражение самому себе. Нет идеальных вариантов, а неидеальное исполнение заставляет солдата морщиться изнутри ещё одной печальной, приученной привычкой.
К чёрту. Ему надоело бояться.
- Вы любите свою жизнь, - начинает Дейнос, повторяя слова бармена, - Должно быть, это прекрасно - быть способным сказать это искренне, несмотря на все встреченные вами трудности. Это означает, что вас не смогли сломать, как бы сильно ни пытались. Это означает, что в вас есть стержень.
Он сжимает ладонь с зиплоком внутри, крепко, пока когти не прорежут сперва пластик, а потом кожу, окрашивая пакетик в лаймовый цвет. Ладонь разжимается, и пакетик падает на стол вместе с одинокой каплей крови.
- В детстве... На самом деле, я уже не могу его вспомнить точно. Всё вытеснено, выпытано, вывернуто наизнанку. Но я помню, что хотел оставить мир лучшим местом, чем он был до меня, - горький смешок раздался в последовавшей тишине, - Сейчас это кажется недостижимой мечтой.
Второй рукой Лайм хватает готовый коктейль, неаккуратно вливая в себя вяжущий сладостью горло напиток. Пара капель стекает по подбородку, оставляя блестящий след, но Дейнос не обращает внимание, резко выдыхая после практически насильно проглоченного Санрайза, и едва ли не бьёт опустевшим стаканом о стол, останавливаясь в дюйме от поверхности и кладя его аккуратно, почти с сожалением. Сахар ударяет в мозги тараном; мёртвое лицо искажается в тени сардонической гримасы, скрываясь под накрывшей его ладонью.
- Она ведь тоже любила жизнь. Не могла не любить, иначе не посмотрела бы на меня так, - на грани слышимости шепчет Собекк, сжимая лицо и впиваясь в него когтями, после чего бессильно его опускает и слегка трясёт головой, опоминаясь от секундного помешательства. Дерьмо. Совсем забыл о вежливости.
- Я вас не утомил? - слабо спрашивает он Оливку, глядя на того меж пальцев, - Я... пойму, если вы пожелаете, чтобы я покинул заведение.

[nick]Дейнос Собекк[/nick][status]очищение разрушением[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/ed/18/t293444.png[/icon][inf]<div class="persona"><a href="http://press.rusff.me/viewtopic.php?id=38">Дейнос Собекк</a>, 11о;</div> <div class="osebe">дитя-солдат, раб Пандемии; оружие, ненавидящее владельца</div> <div class="inftab">рыцарь ярости // лайм // пандемия // винтовковидный</div>[/inf]Застывший взгляд Лайма скрывал под собой бурю из мыслей, борющуюся как с циркулирующей в венах и мозгу отравой, так и с собой. Он..., начинался было поток сознания...
...ошибается. Разумеется - и в чём его винить? Дейнос не дал всю информацию; не мог, по множеству причин, личных и внешних, мелочных и жизненно важных. Он никогда уже не сможет искупить вину, и со временем его грехи лишь вырастут, будут расти и расти, пока не погребят целиком. Даже если он попытается... что он сможет сделать? Помогать троллям? Он не знал, как, и ему никогда не дадут - поводок ослабили, но не отпустили. Попытки благотворительности по отношению к низшим кастам будут легко замечены и жестоко пресечены начальством, а попытка избавиться от его влияния... Дейнос не питал по этому поводу никаких иллюзий. Его вырастили как оружие, и это ныне определяло всё, чем он был. Он мог лишь калечить и убивать, ничего больше; и оружие, не работающее как надо, отправляют на переплавку.
Он мог убить тролля из начальства, даже нескольких, прежде чем его бы прикончили самого. Но это не решило бы ничего в долгой перспективе, оставшись лишь актом бессмысленной жестокости; и Дейнос отчаянно не хотел, чтобы весь его след в истории состоял из нескольких печальных убийств.
...прав. Конечно - ты обманывал себя. Впасть в отчаяние из-за одного очень дерьмового дня - жалкая участь жалкого тролля. Вот, кем он был - никем, потерявшим всю волю к жизни после одного удара судьбы? Он грязный убийца, и никогда не сможет отмыться от этого клейма; он жив, и как он будет жить дальше, решает лишь он сам. Искупить вину не получится, но он может, чёрт побери, попытаться. Пусть не сейчас, пусть не в ближайшем будущем, но если есть надежда...
Дейнос положил руки обратно на стойку. Дурнота не отступала, а забытье не спешило приходить. С отстранённым отвращением солдат понял, что рискует опорожнить желудок на пол, и слегка потряс головой. Опомнившись, он стёр большим пальцем каплю лаймовой крови с щеки, и поднял на Оливку глаза.
- Действительно. Хороший ответ. Я... даже не знаю, почему он не пришёл мне в голову самому, - с глухим смешком, изданным в первый раз за всё его пребывание в баре, выдавил Собекк, - Спасибо, что выслушали. В конечном итоге, мне нужно было мнение кого-то, кроме меня самого.
Он вздохнул, посерьёзнев, с взглядом, в который отчасти вернулась пустота.
- Мир был бы куда справедливее, если бы всё было так просто. Если бы мне было позволено как-то всё искупить, - куда тише сказав вторую половину фразы, Дейнос на мгновение сделал паузу, обдумывая, стоит ли ему говорить следующую часть. Ах, почему нет. Вряд ли сделает что-то хуже.
- Я думаю, нам стоит представиться. Не дело продолжать разговор, не зная, как друг к другу обратиться. Меня зовут Дейнос. Вас?