Горхон как всегда в ударе.  Уж кто-кто, а он не упустит возможности уколоть по любой мелочи. В какой-то степени, именно это и тянет к нему Менсис. Ей нравится этот странный танец на границе двух квадрантов, со случайными падениями то в одну сторону, то в другую. Да, подобная неразбериха усложняла поиск других чувственных отношений, но, при этом, компенсировала их сполна. Нет ничего милее, чем соревноваться в остроумии целыми днями, а потом уютно сидеть где-нибудь в гостинной, попивая чай с печеньками. Они были лишены возможности ходить на свидания в привычном понимании, ведь Менсис лучше не появляться где-либо в компании пурпура, иначе может возникнуть крайне неприятная ситуация, грозящая не только раскрытием и концом операции, но и смертью. Но даже если бы они могли ходить, к примеру, по различным кафешкам, еще неизвестно, стал бы это делать Лурчин. Его и так всё устраивало, не говоря уже о том, что высшекровки в принципе странные и живут словно на другой планете. Хотя, почему "словно"? Именно так и есть. Если твоя кровь холоднее оттенка неба, тебе открыты все двери. У тебя по-дефолту будут богатства всю жизнь  (если ты не накосячишь по-крупному. ГОРОШЕК), статус и прочие многочисленные блага. Ну а если ты еще и пурпур или (в чем Менсис, на самом деле, не совсем уверена) фиолетовокровный, то можно вообще не работать, а только наслаждаться жизнью, устраивая бесконечные вечеринки в окружении красивых рабов, которых точно не для тяжелой работы подбирали. С низшекровными всё понятно  - их просто вычеркнули из мира и стремятся скорее забыть. Нефритка не совсем понимает, почему Геноцид так поступил, но не в ее правах возможность задавать вопросы.  Приказ - это приказ и обсуждению не подлежит. Однажды войдя в эту паутину хитросплетений политических игр и грубой силы, под названием "Пандемия", покинуть её будет очень сложно.  Живым, по крайней мере.
Ну а пока низшекровки страдают и умирают, а высшекровки собирают все прелести жизни, среднекровки находятся, как бы, в подвешенном состоянии.  Да, ты имеешь право жить и жить неплохо, но твоя каста всё ещё ограничивает твой род деятельности.  Ну, разумеется, ты можешь быть бирюзовокровным и отказаться от стези законокарательства, но пробиться куда-то будет сложнее, не говоря уже о том, что будет огромное молчаливое порицание общества. А ведь это для многих страшнее физической расправы. Вот, например, Панокх. У этого старика амбиций больше, чем у половины пурпурной касты вместе взятой, но он вынужден горбатиться над бумажками до конца дней своих. А ведь способен на большее.
Про касту нефритокровных и говорить нечего.  Да, к вам относятся с мнимым уважением, говоря, что вы "вне кастовой системы", посвящают творчество, называют прекрасными нимфами, и т.д., и т.п. Да чего уж там! "Радугопьющим" посвящен даже отдельный фетиш! Причем, совсем не важно, достиг ли тролль этого этапа своей жизни или еще нет. Это всё чудесно, замечательно и очень приятно, но по-факту, выбора у нефриток меньше всех остальных каст. Есть какая-то жестокая ирония в том, что единственные тролли, способные не только не умереть от солнечного света, но и наслаждаться им, вынуждены сидеть всю жизнь во тьме и сырости пещеры, словно подземные слепые гады. Есть злая ирония и в том, что каста, называемая "прекрасными нимфами", обязана возиться с генетическим материалом и обслуживать Мать-личинку. Большая часть соратниц Менсис считает эту миссию почетной и несут это бремя с монашеской скромностью и жертвенностью, но такое смирение точно не для Ултимы. "Ах, как было бы славно," - думала иногда она, - "если бы тролли могли не зависить от кого-то третьего, как лусусы или другие звери". Была в этих мыслях не только забота о том, что было бы очень не удобно воспроизводить род, если вдруг все погибнут и от целой цивилизации останется только кучка подростков, но и эгоистичное желание избавиться от грязной роли.  Если бы кто-то из любой другой касты так часто касался чужого генматериала, его бы точно окрестили шлюхой.
Но, справедливости ради, нефритокровные могут, хотя бы, не бояться за свое существование, как оливокровные. Многие из них очень беспокоятся, что Пандемия решит и их изгнать или порезать.  В конце концов, от низшекровок их отделяет только чуть более зеленый оттенок крови. Ну а те, кто не бояться, ликуют или ворчат, что без низшеблядей освободились многие рабочие места. Просто удивительно, как легко империя избавилась от целого социального слоя.
И только лазурноуровные - эти хитрые подлецы, могут приблизиться к аристократии и наилучшим образом устроить свою жизнь.  Если, конечно, у них есть мозги и инстинкт самосохранения, потому что в бесконечных манипуляциях и шантаже можно быстро запутаться и умереть. Ну, легкие пути никогда не бывают безопасными. Ултима это знает не понаслышке.
В конце концов, вся эта планета, вся эта "ИмПеРиЯ" - это просто большая кучка несчастных троллей, которые пытаются устроить свою жизнь наилучшим образом из возможных.  Даже в Котловине. Кто-то продает своё тело, кто-то что-то запрещенное, а кто-то просто честно выполняет работу. Увы, последний вариант, как правило, получает меньше всего. И всё же, несмотря на нищету и отчаяние, в Котловине бурлит жизнь, и видно, что её обитатели вовсе не безликая масса, какой её видят те, кто сверху.  В некоторых ульях, на подоконниках стоят цветы, кто-то играет на музыкальных инструментах, кто-то рисует… хотя, последний пример, пожалуй, не очень удачный. Откуда они берут краску? Хм. Не важно! Важно то, что даже там тролли стремятся подчеркнуть собственную индивидуальность. 
Менсис искренне уважает этих стойких духом троллей, но всё же её душа тяготеет именно к тем, кто счастлив. Именно к тем, кто делает других несчастными. Есть в этом некий мазохизм, когда ты тянешься к руке, бьющей тебя.  Потому что у этой руки власть, потому что она украшена золотом.
Ултима ещё давно, когда ей было, кажется, оборотов семь-восемь, может, даже меньше, заметила, что сердце стучит активнее и на душе появляется странное чувство, когда она видит высшекровок или общается с ними.  Сначала она думала, что это просто уважение, но потом стало ясно, что это нечто большее. 
Она готова была приклоняться перед ними, бегать за ними как собачонка, целовать руки. Это продолжалось некоторое время, но, став старше, нефритка поняла, что ей этого мало и что ей хочется быть равной им. Можно сказать, что это начало конца.  Именно тогда она пришла в Пандемию и именно с того момента она стала готова на различные подлости.

Собственно, именно поэтому ей так нравится квадрант с Лурчином. Не только, разумеется, но как одна из главных причин.  Она чувствует себя равной ему. Перед ним не надо выплясывать, робко глядя в пол и надеясь, что тебя хотя бы ответом удостоят. С ним не надо дрожать от страха и бояться сделать лишнее движение. Он не попользуется и не выбросит как наскучившую игрушку.
Разумеется, он всё ещё считает себя немного выше, но до этой высоты хотя бы можно дотянуться и даже скинуть его оттуда, когда удается сострить особенно удачно. Но сегодня фортуна на стороне Горхона, а Менсис просто не в состоянии ответить ему колкостью на колкость. Ну, пусть, она еще возьмет своё.  А сейчас она только метает на него взгляд своих нефритовых, бывших ещё совсем недавно серыми, глаз. Это красноречивое действие тут же карается новым ударом головной боли.
Девушка заклинает себя, что никогда больше пить не будет, прекрасно зная, что это ложь, причем наглейшая. Впрочем, когда её это останавливало? Соврать себе гораздо проще и удобнее, чем признавать болезненную истину.
О, можно быть уверенным, что Менсис сейчас идеально подошла бы в качестве модели для какой-нибудь картины барокко, на которой необходимо изобразить всю палитру драматических человеческих страданий. Желательно, чтобы это был сюжет из Библии или античных мифов. Если бы Менсис еще знала, что такое барокко, человек, Библия и античность.
Ну а сейчас она с удовольствием принимает напиток, который притащил Лурчин.  Нефритка терпеть не может эту горькую жижу, но она, вроде как, помогает бороться с этим ужасным последствием сладкого яда.
Девушка отпивает совсем немного, тут же поморщившись и вздрагивая всем телом.
- Редкосная дрянь! И где ты только берешь её?
Спрашивает она, но напиток всё же допивает, не забывая приговаривать, какая это гадость и что тролль, который придумал заваривать ЭТО - тот еще придурок.
Да уж, от леди, которую обычно строит из себя Ултима, не осталось ни следа. Как говорится: "можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки - никогда". Это вполне применимо к Менсис, хоть и в деревне она никогда не жила, да и не слышал никто про них уже века два, наверное.  И всё же, было в нефритке что-то аристократичное. Даже сейчас, находясь в не самом лучшем состоянии  (мягко говоря), она удивительно красива. Её обычный наряд и строгая прическа сильно портят её, но сейчас, когда на ней лишь длинная ночная рубашка, а волосы свободно падают на плечи, становится вполне очевидно, почему на неё вообще посмотрел пурпур. И, надо сказать, не он был первым, но у него первого были серьезные намерения.  Помнится, это сильно удивило её. 
Скоро ей стало немного получше и девушка села перед зеркалом расчесывать волосы.  Длинные волосы  - дар и проклятие.  Они выглядят очень эффектно и дают большой простор для творчества, но мук с ними не меньше.  Их не стоит оставлять без внимания, потому что очень скоро они заметно потеряют в "качестве", а в случае с Менсис, их еще и постоянно надо собирать в прическу. Не говоря уже о том, что с такими длинными волосами и тяжелее и жарче.
Много раз Ултима порывалась состричь их, но каждый раз останавливала себя по различным причинам и продолжала страдать.
Но сегодня она позволила себе поблажку и только расчесала их, после чего убрала за спину, легким движением руки.
Её внимание переключилось на Горошка. Губы растянулись в улыбке, а в глазах заиграли ехидные искорки. Сейчас, без звенящей головной боли, гораздо проще оценить ситуацию.
- Лурчин, ты что, так и проспал весь день в этом костюме? - Она засмеялась, прикрывая рот ладонью, - Это что, какая-то высшекровная привычка, о которой я не знаю?
Отсмеявшись, она немного успокоилась и вновь улыбнулась, но уже нежнее и добрее.
- Может, мне помочь тебе и хотя бы немного прибраться?
Ей действительно тяжело было видеть, как такой прекрасный улей захломляется и теряет свою красоту и презентабельность. Горхон не может  (или не хочет?) позволить себе хотя бы одну горничную, чтобы держать жилище в чистоте, а сам слишком гордый  (и ленивый), чтобы этим заниматься.  Но ему повезло, что мейтсприт терпеть не может грязь. Кроме того, из-за наряда её саму часто называют горничной.  Это раздражает, но что поделать? Сама выбрала такое платье.  А на все шуточки в этом духе приходится улыбаться и добродушно хихикать, либо зло зыркнуть на шутника. Зависит от его касты и настроения самой нефритки.
- У меня есть еще немного времени, прежде чем надо будет уйти на встречу, - Она сказала это, переодеваясь во что-то более приличное и не такое спальное. К счастью, в улье Лурчина была часть её гардероба. Это было неизбежно.  Впрочем, вряд ли Горхон что-то потерял. В его улье шкафов больше, чем у Горошка нарядов, - Если хочешь, я могу хотя бы спальню привести в порядок! Но перед этим, было бы неплохо позавтракать.
Она встала с табурета, потянулась и обняла пурпура, положив голову ему на плечо. Она была немного ниже него, но не сильно.  В самый раз, можно сказать.  Обниматься она любила, но вот подниматься на цыпочки или наоборот, наклоняться - совсем неудобно! А Горхон, в этом плане, в самый раз. Если бы еще на его костюме не было столько побрякушек, которые только колются. Но выглядят они красиво и впечатляюще. Тут спору нет. В конце концов, он ведь пурпур и даже если на его банковском счету не так много денег, как раньше, выглядеть он должен как подобает аристократу. Ну а Менсис старается ему соответствовать.  Хотя, ей и без мейтсприта-пурпура нравилось одеваться красиво и элегантно.